 ОХОТА ЗА КОЛЬЦОМ Путь Черных Всадников, описанный по рассказу Гэндальфа и Фродо.Голлума схватили в Мордоре в 3017 г., доставили в Барад-Дур и там допрашивали и истязали. Вызнав у него все что смог, Саурон отпустил его. Он не во всем верил Голлуму, ибо чувствовал, что тот укрощен не до конца, не побежден даже Тенью Страха и сломить его можно, лишь уничтожив. Но зато в глубине существа своего пленника он обнаружил злобу против 'обокравших' его и понял, что тот попытается найти их и отомстить. Саурон надеялся, что тем самым Голлум приведет его к Кольцу. Но тот не успел этого сделать - его поймал Арагорн и препроводил в Северное Темнолесье. Их выследили, но выручить Голлума не удалось - его охраняли. Если Саурон и слышал до того о 'полуросликах', они никогда не интересовали его и, уж конечно, он не представлял, где может быть их страна. От Голлума, даже под пытками, нельзя было услышать вразумительных сведений - он и сам толком ничего не знал, а что знал - перевирал. Сломить его не могло ничто, кроме разве лишь смерти, - так сильно было страстное влечение его к Кольцу. Но Саурон так и не понял этого. Голлум же исполнился к нему ненависти, большей даже чем страх, увидев именно в Сауроне главного своего врага и соперника. И потому посмел он солгать, будто считает, что Страна Полуросликов - это где-то у Берегов Сабельников, неподалеку от мест, где сам он жил когда-то. Когда же Саурон прознал, что его главные недруги пленили Голлума, он разгневался и решил поторопиться. Обычные его лазутчики и шпионы не приносили ему вестей. Виной тому были Дунэдайн, что неусыпно несли свою стражу, и вероломный Саруман, чьи слуги частенько ловили или сбивали со следа посланцев Саурона. Когда тот узнал об этой измене, руки его все еще были слишком коротки, чтобы достать Сарумана, укрывшегося в Исенгарде. Поэтому Саурон скрыл что ему все известно и затаил гнев, выигрывая время и готовясь к большой войне, во время коей собирался скинуть всех своих противников в западное море. Поразмыслив, он понял, что никто не сможет помочь ему в поисках Единого более Кольцепризраков - сильнейших его слуг. У них не было иной воли, кроме воли Саурона, ибо они всецело подчинялись поработившим их кольцам, коими он управлял. Мало кто в силах был справиться даже с одним из этих беспощадных существ. Когда же они собирались вместе и во главе вставал их ужасный предводитель, Властелин Моргула, то и вовсе никто не был способен противостоять им - так, по крайней мере, полагал Саурон. Но был у них и недостаток, который мог помешать ему. Уж слишком велик был ужас, сопровождавший их, даже если они были невидимы и лишены одежд. Так велик, что об их выходе в мир вскоре проведали бы Мудрые и догадались бы, зачем их послали. И вот тогда-то Саурон дважды ударил по своим врагам, ударил одновременно - эти-то события теперь и считают началом Войны за Кольцо. Оркам приказали захватить Голлума и они напали на владения Трандуила, а Властелин Моргула открыто вышел на бой с Гондором. Это произошло примерно в конце июня 3018 г. В той битве Саурон испытал силу Денетора и его готовность к войне и нашел их много большими, чем ожидал. Но это не так уж и беспокоило его - ведь в сражение была брошена лишь малая доля его мощи. Главная же цель была иной - дать всем понять, что выход в мир Назгулов - просто часть плана ведения войны с Гондором. Поэтому, когда был захвачен Осгилиат и разрушен мост, Саурон остановил наступление и повелел Назгулам начать поиски Кольца. Но он не стал пренебрегать могуществом Мудрых и их вниманием ко всему происходившему и приказал Кольцепризракам действовать так скрытно, как только возможно. В те дни их Вождь обитал в Минас Моргуле, вместе с шестью другими Назгулами, а второй по старшинству Кольцепризрак - Кхамул, Тень Востока, - пребывал в Дол-Гулдуре как наместник Саурона, и с ним еще один, служивший посланцем. Властелин Моргула перевел своих товарищей через Андуин и они двинулись дальше. И хотя шли они пешими, были лишены одежд и невидимы, ужас охватывал все живое, когда они проходили. Назгулы пустились в путь первого июля. Медленно, в полном безмолвии пересекли они Анориэн, преодолели Брод Энтов и вступили в Пустошь; слухи же о тьме и ужасе неведомого повсюду предшествовали им. Они встретились на западном берегу Андуина чуть выше Сарн Гебира и обрели одеяния и лошадей, что тайно переправили через реку. Это случилось, по-видимому, приблизительно семнадцатого июля. Оттуда Кольцепризраки поехали на север, разыскивая Шир - страну Полуросликов. Примерно двадцать второго июля они соединились на поле Келебрант с Назгулом Дол-Гулдура и узнали, что Голлум исчез, ускользнув как от Орков, отбивших его, так и от Эльфов, которые преследовали похитителей. Кроме того, Кхамул сообщил, что в долинах Андуина нет и следа жилищ Полуросликов, а селения Дубсов близ Сабельников давным-давно опустели. Однако Властелин Моргула не нашел ничего лучшего, как продолжить поиски к северу. Видимо, Назгул думал одновременно настичь Голлума и выяснить, где же расположен Шир. Его нисколько не удивило бы, окажись это где-нибудь у ненавистных Лориэнских земель, или даже в самом Ограждении Галадриэли. Но силой Белого Кольца Назгул пренебречь не мог, равно как и проникнуть в Лориэн. Поэтому, пройдя между владениями Галадриэли и Туманными Горами, Девятеро скакали все дальше на север. Но поиски их оказались тщетными и не узнали они ничего, что могло бы им помочь. Тогда они вернулись. Но лето подходило к концу, а страх и гнев Саурона возросли. Стоял уже сентябрь, когда, доехав до Пустоши, Назгулы встретили там посланцев Барад-дура. Те передали Кольценосцам грозные слова Саурона, от которых сам Властелин Моргула - и тот пришел в ужас. Саурон успел уже узнать о словах пророчества, что услышали в Гондоре, об отъезде Боромира, деяниях Сарумана и пленении Гэндальфа. Из всего этого он ясно уразумел, что ни Саруман, ни кто другой из Мудрых Кольцом еще не овладели, хотя Саруману, может быть, известно хотя бы где оно сокрыто. Теперь Саурону было уже не до тайны - лишь быстрота имела значение. И Кольцепризраки получили приказ - ехать прямо в Исенгард. В спешке проскакали они по землям Рохана и столь велик был ужас, объявший при этом людей, что многие оставили тот край, в страхе бежав к западу и северу, ибо думали, будто война идет с востока вслед за черными лошадьми. Спустя два дня после того, как Гэндальф покинул Исенгард, у его ворот остановился конь Властелина Моргула. Вот теперь-то Саруман, уже разгневанный и напуганный бегством своего пленника, понял, сколь опасно оказаться между двумя врагами, каждый из которых знает, что предан. Велик был его страх перед Сауроном, ибо он окончательно утратил надежду обмануть его, или хотя бы обрести его милость после победы. Теперь Саруман должен был завладеть Кольцом сам, иначе крушение и муки ждали его. Но он был все еще весьма хитер и осторожен, а Исенгард был вполне подходящим укрытием на случай подобных нежданных неприятностей. Так что единственным ответом, которого добился Властелин Моргула всеми своими требованиями и угрозами, был голос Сарумана. Казалось - таково было искусство волшебника - что голос исходит от самих Ворот. "Это вовсе не то место, куда вы так стремились" - промолвил он - "Я знаю, что вы ищете, хотя вы и не упомянули об этом. У меня его нет, что вы, его слуги, поняли и без слов. Если бы я обладал им, вы склонились бы предо мною и назвали бы меня Властелином. И если бы я знал где оно, я давно бы уже шел туда, чтобы завладеть им прежде вас. Видимо, лишь один знает где оно, и это - Митрандир, враг Саурона. Ищите его поблизости, ибо он бежал отсюда два дня назад". Сила же голоса Сарумана была все еще столь велика, что даже Повелитель Назгулов не усомнился и не мог помыслить, будто сказанное им - ложь или лишь часть всей истины; но тут же повернул от Ворот и устремился в Рохан в поисках Гэндальфа. Тогда-то, на исходе следующего дня, Черным Всадникам повстречался Грима Червеуст. Он спешил, дабы сообщить Саруману, что Гэндальф побывал в Эдорасе и предупредил Короля Теодена о предательских замыслах Исенгарда. Червеуст чуть не умер от страха, но и без этого, привычный к предательству, открыл бы все. "О да, я скажу тебе всю правду, Повелитель" - пролепетал он - "Я подслушал их беседу в Исенгарде. Страна Полуросликов - оттуда Гэндальф пришел и туда хотел вернуться. И теперь лишь конь потребен ему для этого. Пощадите! Я говорю так быстро, как могу! Это туда, через Роханскую Щель, потом на север и немного к западу. Там ваш путь преградит большая река, что зовется Сероводьем. От переправы у Тарбада Старая дорога доведет вас до границ той страны. Ее называют Широм. Да-да, конечно Саруман знает где это. К нему оттуда часто привозят товары. Пощади меня, о Повелитель. Я никому не скажу о нашей встрече, никому, ни единому из живущих". И Предводитель Назгулов сохранил ему жизнь, не из жалости, конечно, а потому что думал - и думал правильно - будто страх Червеуста столь велик, что он не посмеет никому обмолвиться о случившемся. Кроме того, Властелин Моргула понял: в этом существе столько злобы, что, будучи оставлено в живых, оно причинит немало зла Саруману. Назгул покинул Червеуста, ничком лежавшего на земле, и поскакал прочь. В Исенгард он возвращаться не собирался - месть Саурона умела ждать. Вождь Назгулов разделил свой отряд на четыре пары и сам поехал во главе одной из них - самой быстрой. Всадники вышли из Рохана с запада, осмотрели все пустоши Энедвэйта и, наконец, достигли Тарбада. Оттуда они поскакали через Минхириат; и, хотя они не сошлись еще вместе, слухи об окружавшем их ужасе опережали их, дикие звери от них прятались, а одинокие путники бежали. В пути они схватили нескольких таких беглецов. К восторгу Предводителя, двое из них оказались сарумановскими шпионами. Один занимался, в основном, торговлей с Широм; и хотя сам он далее Южного Предела не заходил, у него нашлись изготовленные Саруманом карты, довольно подробно изображавшие те места. Назгулы отобрали их, а самого пленника послали в Бри, продолжать шпионить, но уже в пользу Мордора. Всадники сказали, что если он хотя бы попытается вернуться в Исенгард, они предадут его мучительной смерти. Кончалась ночь на двадцать второе сентября, когда, вновь объединившись, Кольцепризраки достигли Сарн Форда, что у южных окраин Шира. Но границы охранялись - и Скитальцы встали у них на пути. Такой враг, однако, был не по силам Дунэдайн, даже будь с ними их вождь, Арагорн. Но он был далеко на севере, на Восточном Тракте близ Бри. И стойкие сердца Дунэдайн не выдержали. Одни бежали на север в надежде рассказать о случившемся Арагорну - их догнали и частью перебили, частью загнали в места пустынные. У других все же хватило духа удерживать брод, пока длился день. Но в ночи Властелин Моргула разбил их и Черные Всадники вступили в Шир. Петухи еще не пропели зарю двадцать третьего сентября, Гэндальф все еще далеко позади мчался по степям Рохана на Скадуфаксе, а Назгулы уже скакали на север по ширской земле. (ii) Другие версии рассказа Я опубликовал версию, приведенную выше, поскольку она является наиболее законченной; но есть много других текстов, повествующих о тех же событиях, но в которых добавлены или видоизменены важные детали рассказа. Эти манускрипты неразборчивы, связь между ними неясна, хотя все они, без сомнения, относятся к одному и тому же периоду; среди них следует отметить два других документа, кроме опубликованного выше (который для удобства будем называть "A"). Вторая версия ("B") почти полностью совпадает с A по содержанию, но третья ("C"), существующая в наброске, начинается с более позднего момента истории и имеет существенные отличия от A, и я склоняюсь к мысли считать ее последней в композиционном порядке. Кроме того, есть документ ("D"), более всего касающийся роли Голлума в событиях, и множество прочих заметок об этой части истории. В D говорится, что Голлум рассказал Саурону о Кольце, и информации о месте, где оно было найдено, оказалось достаточно, чтобы Саурон заподозрил, что речь идет о Едином; но о его теперешнем местонахождении Саурон узнал лишь то, что оно было похищено существом по имени Бэггинс в Туманных горах, и что этот Бэггинс пришел из страны, называемой Шир. Но страх Саурона сильно уменьшился, когда он услышал от Голлума, что Бэггинс - существо того же сорта, что и сам Голлум. Голлум не знал термина "Хоббит", который был местным, а не являлся общеупотребительным словом Вестрона. Вероятно, он не говорил "Полурослик", ибо сам был одним из них, а хоббиты не любят это название. Поэтому Черным Всадникам были известны лишь два слова, которые могли им помочь: Шир и Бэггинс. По всем источникам, Голлум знал по крайней мере направление, в котором находился Шир; но, хотя, несомненно, из Голлума можно было многое вытянуть под пытками, Саурон явно не подозревал, что Бэггинс пришел из мест, весьма далеких от Туманных гор и что Голлум знает, где этот регион находится, и полагал, что Бэггинса надо искать в долине Андуина, где Голлум когда-то жил. Это была маленькая и естественная ошибка - но, быть может, самая главная из тех, что Саурон совершил во всем предприятии. Если бы не она, Черные Всадники могли бы достичь Шира неделями раньше. В тексте B больше рассказано о путешествии Арагорна с пленным Голлумом на север, в королевство Трандуила, и больше внимания уделено раздумьям Саурона о использовании Призраков Колец в поисках Кольца. [После бегства из Мордора] Голлум вскоре исчез в Мертвых Болотах, где посланцы Саурона не смогли или не захотели преследовать его. Никакие другие разведчики Саурона не принесли ему никаких сведений. (Вероятно, Саурон еще имел мало сил в Эриадоре, и число его агентов там было небольшим; к тому же слуги Сарумана часто мешали этим агентам или обманывали их). Поэтому в конце концов он решил использовать Призраков Колец. Он был вынужден делать так, пока не знал точно, где находится Кольцо, по нескольким причинам. Назгулы были много сильней остальных его слуг, и наиболее подходили для такого задания, поскольку были полностью порабощены своими Девятью Кольцами, которые в то время Саурон хранил сам; они совершенно не могли действовать против его воли, и если бы один из них, даже Король-Чародей, их капитан, захватил бы Единое Кольцо, он отнес бы его к своему Господину. Однако до начала открытой войны (к которой Саурон еще не был готов), у них были некоторые недостатки. Все, кроме Короля-Чародея, могли сбиться с пути, если двигались в одиночку днем; и все, кроме опять же Короля-Чародея, боялись воды, и не хотели без крайней необходимости пересекать потоки воды иначе, как по мосту. Кроме того, основным их оружием был ужас. Он заметно усиливался, когда Назгулы были обнажены и невидимы; усиливался он также и тогда, когда они были вместе. Потому, на какое бы задание они не были посланы, это трудно было сохранить в секрете; а Андуин и другие реки представляли собой серьезное препятствие. По этим причинам Саурон долго колебался, ибо не желал, чтобы главные его враги узнали о действиях его слуг. Надо полагать, Саурон вначале не предполагал, что кто-то, кроме Голлума и "вора Бэггинса" что-то знает о Кольце. Пока Гэндальф не допросил Голлума, тот не знал, что Гэндальф как-то связан с Бильбо; он вообще не подозревал о существовании Гэндальфа. Но когда Саурон проведал, что Голлум захвачен его врагами, ситуация сильно изменилась. Когда и как это произошло - конечно же, точно узнать нельзя. Быть может, значительно позже самого события. Арагорн говорил, что Голлум был пойман ночью 1-го февраля. Надеясь, что его не заметят шпионы Саурона, Арагорн провел Голлума в северной части Эмин Муйл и пересек Андуин сразу же выше Сарн Гебир. Много бревен, плывущих по реке, выбрасывало на отмель на восточном берегу; и, привязав Голлума к бревну, Арагорн переплыл реку вместе с ним, а затем продолжил путь на север, выбирая тропы, возможно более удаленные от реки к западу: по опушкам Фангорна, и таким образом - через Лимлайт, затем через Нимродель и Серебрень, по краю Лориена, и дальше, избегая Мории и Росной долины, через Гладден, пока не дошел до земель около Каррока. Тогда он вновь пересек Андуин с помощью Беорнингов и вошел в Лес. Весь этот путь, который он проделал пешком, был чуть меньше девятисот миль; Арагорн прошел его за пятьдесят дней и, усталый, явился к Трандуилу 21-го марта. Поэтому, вероятнее всего, первые новости о Голлуме достигли ушей слуг Дол Гулдура после того, как Арагорн вошел в Лес; ибо, хотя влияние силы Дол Гулдура ограничивалось Старой Лесной Дорогой, в лесу было много шпионов крепости. Очевидно, Назгул, командовавший Дол Гулдуром, узнал эту новость не сразу, и, вероятно, он не информировал о ней Барад-дур, пока не попытался узнать больше о местонахождении Голлума. Поэтому нет сомнения, что лишь во второй половине апреля Саурон услышал, что Голлума видели вновь, и он пойман человеком. Это мало что значило. Ни Саурон, ни его слуги еще не знали, кто такой Арагорн. Однако ясно, что через некоторое время (после того, как за землями Трандуила было установлено тщательное наблюдение), быть может, через месяц, до Саурона дошли дурные для него вести - что Мудрые заинтересовались Голлумом, и что Гэндальф пришел в царство Трандуила. Саурон исполнился гнева и тревоги. Он решил использовать Призраков Колец возможно быстрее, ибо скорость теперь была куда важней, чем секретность. Надеясь испугать своих врагов и прервать их совет угрозой войны (которую он не собирался начинать еще некоторое время), он атаковал земли Трандуила и Гондор почти одновременно. Он преследовал еще две дополнительные цели: захватить или убить Голлума, или хотя бы отнять его у врагов; и захватить мост Осгилиата, чтобы Назгулы могли переправиться, одновременно испытывая силу Гондора. Во время этих событий Голлум бежал. Но перейти мост Назгулам удалось. Использованные силы были, возможно, куда меньше, чем показалось людям Гондора. В панике, вызванной первым приступом, Королю-Чародею было позволено на короткое время появиться открыто в полноте своей ужасной мощи, и в это время Назгулы пересекли мост в ночи и скрылись на севере. Не умаляя доблести Гондора, которая, как Саурон увидел, была куда больше, чем он надеялся, надо заметить: Боромир и Фарамир сумели победить врагов и разрушить мост только потому, что нападение уже послужила своей основной цели. Мой отец нигде не объяснял, почему Призраки Колец боялись воды. В процитированном документе говорится лишь, что это было главным мотивом атаки Саурона на Осгилиат, и это же обстоятельство упоминается снова в подробных заметках о передвижениях Черных Всадников в Шире: например, про Всадника (это был Кхамул из Дол Гулдура, см. примечание 1), которого видели в дальнем конце Bucklebury Ferry сразу после того, как хоббиты переправились, (The Fellowship of the Rings I 5), сказано: "он отчетливо ощущал, что Кольцо пересекло реку, но за барьером реки он не мог чувствовать движение Кольца", а Назгул не стал касаться "эльфийских" вод Барандуина. Но неясно, как Назгулы пересекли другие реки, например Greyflood, где был лишь "опасный брод, образованный руинами моста" (стр. 171). Отец, собственно, оставил примечание, что эта идея с трудом выдерживает критику. Описание напрасного путешествия Назгулов в долину Андуина в версии B в основном совпадает с описанием, приведенным выше (A), но есть и разница: согласно B, поселения стуров [Stoors] в то время не были полностью разрушены; и стуры, жившие там, были убиты или изгнаны Назгулами. В этих текстах даты событий несколько отличаются, как отличаются и от приведенных в Повести Лет; здесь эти отличия убраны. В D описано, что делал Голлум после бегства от орков Дол Гулдура, но до входа Хранителей в Морию через Западные Врата. Этот текст существует лишь в черновом варианте и потребовал легкой редакторской правки. Достаточно ясно, что преследуемый одновременно эльфами и орками Голлум переправился через Андуин, вероятно - вплавь, и таким образом скрылся от слуг Саурона; но эльфы по-прежнему охотились за ним, и, не решаясь пока показываться около Лориена (лишь из-за тяги к Кольцу он позже осмелился на такое), он укрылся в Мории. Это произошло, скорее всего, осенью; и после этого все следы Голлума были утеряны. Что случилось с Голлумом потом - разумеется, точно сказать нельзя. Он вполне мог существовать в таких условиях, хотя бы ценой больших страданий; но ему угрожала страшная опасность быть обнаруженным слугами Саурона, которые скрывались в Мории, в особенности потому, что столько пищи, сколько ему требовалось, он мог добыть лишь воровством. Несомненно, он планировал использовать Морию просто как тайный путь на запад, а его целью было найти "Шир" возможно быстрее; но он заблудился и долго не мог найти путь. Таким образом, он, по всей вероятности, недолго находился у Западных Врат, когда пришли Девять Странников. Голлум, конечно же, ничего не знал о том, как открывается дверь. Ему она казалась огромной и неподвижной; и хотя у нее не было ни замков, ни засовов, а открывалась она простым толчком, Голлум не догадался об этом. Еда была теперь далеко от него, ибо орки находились в основном в восточной части Мории; и он ослаб, поэтому даже если бы он знал все о двери, то не сумел бы толкнуть ее с силой, достаточной, чтобы ее открыть. Потому для него был большой удачей приход Девяти Странников. История прихода Черных Всадников в Изенгард в сентябре 3018 года и последующего захвата в плен Гримы Червослова, рассказанная в A и B, сильно изменена в версии C, действие которой начинается с возвращения Назгулов на юг от Лимлайт. Согласно A и B, Назгулы пришли в Изенгард через два дня после бегства Гэндальфа из Ортханка; Саруман сказал им, что Гэндальф исчез, и не раскрыл ничего, что знал о Шире , но его предал Грима, которого Назгулы поймали на следующий день, когда он шел в Изенгард с новостью о приходе Гэндальфа в Эдорас. Но согласно C Черные Всадники явились к воротам Изенгарда еще тогда, когда Гэндальф был там пленником. Саруман, исполнившись страха и отчаяния, познав весь ужас служения Мордору, внезапно решил уступить Гэндальфу и просить у него прощения и помощи. Желая выиграть время, он признал, что держит Гэндальфа взаперти, и сказал, что попробует выяснить, что тому известно; если же не добьется успеха, то выдаст Гэндальфа Назгулам. Затем Саруман поспешил на вершину Ортханка - и обнаружил, что Гэндальф исчез. Далеко на юге, против заходящей луны он увидел огромного орла, что летел к Эдорасу. Теперь Саруман оказался в куда худшем положении. Раз Гэндальф бежал, то существовала вполне реальная возможность того, что Саурон не получит Кольцо и потерпит поражение. В глубине души Саруман распознал великую силу и странную "счастливую судьбу", присущие Гэндальфу. Но теперь Саруман должен был в одиночку иметь дело с Девятью. Настроение его изменилось, и его гордыня выразилась в гневе на Гэндальфа, сумевшего скрыться из непроницаемого Изенгарда, и в ярости, вызванной завистью. Он вернулся к воротам и солгал Назгулам, сказав, что уговорил Гэндальфа сознаться. Он не сказал, что это его собственные знания, не отдавая себе отчет в том, сколько знает Саурон о его мыслях. "Я лично донесу обо всем властелину Барад-дура, - сказал он высокомерно, - как всегда сообщаю о важных делах, касающихся нас. Все же, что вы должны знать, чтобы выполнить свою миссию - местонахождение "Шира". Он, как сказал Митрандир, лежит в шестистах милях к северо-западу отсюда, около границ прибрежной страны эльфов, - к своей радости Саруман увидел, что даже Король-Чародей не слышал такого раньше. [Примечание переводчика. Не уверен в точности перевода предыдущей фразы (even the Witch-king did not relish that)]. - Вы должны перейти Изен у Бродов, а потом обогнуть горы и двигаться к Тарбаду на Greyflood. Отправляйтесь быстрее, а я доложу об этом вашему господину". Эта искусная речь на время убедила даже Короля-Чародея в том, что Саруман - верный союзник, пользующийся большим доверием Саурона.Всадники покинули Врата и поспешили к Бродам Изена. Саруман же вслед им выслал волков и орков, тщетно надеясь найти Гэндальфа; но была у него и иная цель - показать свою силу Назгулам, хотя бы для того, чтобы обезопасить себя от их присутствия вблизи; кроме того, Саруман в своем гневе хотел причинить вред Рохану и увеличить страх, который Червослов сеял в сердце Теодена. Червослов недавно был в Изенгарде и теперь возвращался назад в Эдорас; и некоторые из охотников принесли ему вести. Избавившись от всадников, Саруман вернулся в Ортханк и предался глубоким и тяжким раздумьям. Видимо, он решил пока что выждать, все еще надеясь получить Кольцо в свои руки. Он считал, что поход в Шир скорей помешает Назгулам, чем поможет, ибо знал о страже Скитальцев, а также полагал (зная о вещем сне и миссии Боромира), что Кольцо уже находится на пути в Ривенделл. Он выслал в Эриадор всех своих шпионов, птиц-разведчиков и прочих слуг, каких смог собрать. В этой версии отсутствует сцена поимки Гримы назгулами и его предательства; ибо у Гэндальфа явно не хватило бы времени, чтобы добраться до Эдораса и попытаться предупредить Теодена, а у Гримы - чтобы отправиться в Изенгард предупредить Сарумана к тому моменту, как Черные Всадники покинули Рохан. Здесь Назгулы узнали, что Саруман лгал им, от человека, которого они поймали и у которого нашли карты Шира (см. стр. 217); и здесь больше рассказано об этом человеке и делах Сарумана в Шире. Когда Черные Всадники пересекли почти весь Энедвайт и приближались к Тарбаду, случилось то, что стало большой удачей для них, но катастрофой для Сарумана и смертельной опасностью для Фродо. Саруман давно интересовался Широм - потому что Гэндальф поступал так же, а Гэндальф был для Сарумана весьма подозрителен; и еще потому, что (также в подражание Гэндальфу) Саруман стал пользоваться "Листом полуросликов", и ему требовались запасы, но из гордости (Саруман однажды посмеялся над Гэндальфом, курившим этот табак) он, насколько мог, хранил свою привычку в секрете. Позже появились и другие причины. Он хотел увеличить свое влияние, в особенности в землях, занимавших Гэндальфа, и обнаружил, что такое влияние ему дают деньги, на которые он покупал "лист"; и он подкупил многих хоббитов, особенно Bracegirdles, которые владели множеством плантаций, а также Sackville-Bagginses . Но постепенно Саруман стал подозревать, что Гэндальф как-то связывает Шир с Кольцом. Зачем нужна такая мощная охрана Шира? Саруман стал собирать подробные сведения о Шире, основных его родах, о его дорогах, и о многом прочем. Для этого он использовал хоббитов, платил Bracegirdles и Sackville-Bagginses, но его агентами были люди дунландского происхождения. Когда Гэндальф отказался иметь с ним дело, Саруман удвоил усилия. Скитальцы могли представлять опасность, но не сейчас - Гэндальф не мог их предупредить, а в его отсутствие Cкитальцы могли считать Сарумана лишь союзником. Некоторое время назад один из самых верных слуг Сарумана (он был разбойником, изгнанным из Дунланда, где говорили, что в нем есть орочья кровь) вернулся от границ Шира, где торговал "листом" и другими товарами. Саруман начал заготавливать запасы в Изенгарде на случай войны. Этот человек пошел обратно, чтобы продолжить торговлю и чтобы договориться о доставке большого количества товаров до прихода осени. Кроме того, он получил приказ проникнуть в Шир, если представиться возможность, и узнать, не покидал ли кто-нибудь страну в последнее время. У него было много карт, списков имен и заметок о Шире. Этот дунландец был схвачен несколькими из Черных Всадников, когда те приближались к Тарбаду. Он, находясь крайней степени ужаса, предстал перед Королем-Чародеем и был допрошен. Он спас свою жизнь, предав Сарумана. Так Король-Чародей узнал, что Саруману было хорошо известно, где находился Шир, и к тому же Саруман знал о Шире много такого, что мог и должен был сообщить слугам Саурона, если бы действительно был союзником. Король-Чародей узнал и многое другое, в частности то, что касалось интересующего его имени: Бэггинс. Теперь Назгулы решили, что Хоббитон - одно из мест, которые следует немедленно посетить и обыскать. Теперь Король-Чародей лучше понимал, что делать. Он слышал о тех землях много лет назад, во время войны с Дунэдайн; и в особенности о Tyrn Gothad в землях Кардолана, ныне Могильниках, куда сам же послал злых духов. Он понимал, что его господин подозревает существование какого-то сообщения между Широм и Ривенделлом, понимал и то, что Бри (положение которого он знал) может оказаться весьма важным пунктом, хотя бы для сбора информации. Поэтому он накрыл дунландца Тенью Страха и отправил в Бри в качестве своего агента. Это и был косоглазый южанин в трактире. В версии B замечается, что Черный Капитан не знал, находится ли еще Кольцо в Шире; это еще предстояло выяснить. Шир был слишком велик для такой атаки, какая была произведена в селении стуров; следовало двигаться невидимыми, под прикрытием столь малого ужаса, сколь было возможно, при этом следя за восточными границами. Поэтому Капитан послал нескольких Всадников в Шир, приказав разделиться; а Кхамулу было велено отправляться в Хоббитон (см. примечание 1), где, согласно бумагам Сарумана, жил "Бэггинс". Но сам Черный Капитан устроил лагерь в Andrath, там, где Зеленопутье проходило ущельем между Могильниками и South Downs; и оттуда он выслал других Всадников патрулировать восточные границы, а сам отправился в Могильники. В заметках о передвижении Черных Всадников в то время говорится, что Черный Капитан оставался там несколько дней, и умертвия пробудились, и все вещи в Старом Лесу и в Могильниках, в каких были злые духи, враждебные эльфам и людям, были настороже. (iii) Касательно Гэндальфа, Сарумана и Шира Другой набор бумаг того же времени состоит из большого количества незаконченных рассказов о делах Сарумана, связанных с Широм, особенно о тех, которые были связаны с "листом полуросликов", о котором упоминается в связи с "косоглазым южанином" (см. стр. 221). Нижеследующий текст - всего лишь одна из версий, однако он является наиболее законченным вариантом, хотя и не самым длинным. Саруман вскоре начал завидовать Гэндальфу и соперничество в конце концов перешло у него в ненависть, тем более сильную, что он ее скрывал, и горькую, потому что в глубине сердца Саруман знал, что Серый Странник сильнее его и обладает большим влиянием на жителей Средиземья, хотя и скрывает свою силы и не желает ни страха ни преклонения. Саруман и не преклонялся перед ним, но постепенно начал его бояться, никогда не зная, насколько глубоко Гэндальф постиг его мысли, больше пугаясь молчания Гэндальфа, чем его слов. Он открыто относился к Гэндальфу с меньшим уважением, чем другие Мудрые, и всегда был готов противоречить ему или пренебрегать его советами, однако в тайне Саруман замечал и обдумывал все, сказанное Гэндальфом, наблюдая, насколько это было возможно, за всеми его движениями. Поэтому Саруман стал обращать свои мысли к полуросликам и Ширу, которых он в противном случае счел бы недостойными своего внимания. Он сначала не подозревал, что интерес его соперника к этому народу хоть как-то связан с великими заботами Совета, или, тем более, с Кольцами Власти. Да и на самом деле такой связи вначале не было, была лишь любовь Гэндальфа к Маленькому Народу, если только у него в сердце было глубокого предчувствия, обгоняющего пробуждающуюся мысль. Ведь много лет он, не скрываясь, навещал Шир, и готов был рассказывать о его народе всякому, кто станет слушать. И Саруман улыбался, как будто слушая байки старого бродяги, но, несмотря на это, внимательно прислушивался. Поняв, что Гэндальф считает оправданными посещения Шира, Саруман сам в глубокой тайне, изменив обличье, бывал там до тех пор, пока не разведал все тамошние земли и дороги и, как он думал, не разузнал все, что этого стоило. И даже когда он решил, что бывать там больше не выгодно и глупо, он продолжал держать слуг и шпионов, которые ходили туда или наблюдали за границами, поскольку подозрения не оставили его. Он сам пал так низко, что считал, что каждый из остальных членов Совета имеет глубокие и далеко идущие планы собственного возвышения, которые так или иначе диктуют все их поступки. Так что, когда, много позже, он что-то проведал о том, что кольцо Голлума попало к полурослику, он мог посчитать, что Гэндальф знал об этом все время. Это больше всего бесило его, поскольку все, что касается Колец, он считал своей личной областью. Заслуженное недоверие Гэндальфа ни в коей мере не умеряло его гнева. Однако на самом деле вначале Саруман шпионил и таился, не преследуя никакой злой цели, это было всего лишь плодом безумной гордыни. Мелкие дела, какими бы незначительными, они не казались могут оказаться в конце концов весьма важными. Говоря по правде, увидев любовь Гэндальфа к растению, которое тот называл "трубочное зелье", (за одно которое, по его словам, следовало прославить Маленький Народ) Саруман внешне насмехался над ним, но сам тайно попробовал его и вскоре пристрастился, - поэтому Шир сохранял значение в его глазах. Больше всего он боялся, что это будет раскрыто, и его собственные издевки обратятся против него, и над ним будут смеяться за подражание Гэндальфу и будут презирать за то, что он это скрывал. Вот почему он соблюдал полную секретность во всех делах, связанных с Широм, даже до того, как у него возникла тень сомнения в мыслях о Шире, пока он слабо охранялся и туда можно было свободно войти. По этой причине Саруман прекратил бывать там сам, поскольку он узнал, что остроглазые хоббиты иногда замечали его, и некоторые, увидев старика в сером или коричневом, скрытно пробирающегося через леса, или крадущегося в сумерках, принимали его за Гэндальфа. После этого Саруман больше не бывал в Шире, испугавшись, что такие рассказы будут распространяться и достигнут ушей Гэндальфа. Но Гэндальф знал об этих посещениях и догадался об их причине и смеялся, думая, что это самый безобидный из секретов Сарумана. Но он ничего не рассказывал об этом другим, поскольку никогда не желал опозорить кого-либо. Однако он почувствовал облегчение, когда посещения Сарумана прекратились, поскольку у него уже возникли сомнения, хотя он и не мог предвидеть, что однажды знания Сарумана о Шире могут оказаться опасными и сослужить большую службу Врагу, лишь немного не доведя его до победы. В другой версии описывается один случай, когда Саруман открыто насмехался над пристрастием Гэндальфа к "трубочному зелью": Позднее, из-за своей неприязни и страха, Саруман избегал Гэндальфа и они редко встречались, кроме как на собраниях Белого Совета. На великом Совете в 2851 впервые заговорили о "листе полуросликов", как о забавной вещице, хотя впоследствии о нем вспоминали иначе. Совет собирался в Ривенделле и Гэндальф сидел отдельно и молчал, но неимоверно дымил, (раньше он никогда этого не делал в таких случаях) в то время, как Саруман выступал против него, убеждая, что, вопреки совету Гэндальфа, еще рано трогать Дол-Гулдур. И молчание и дым, судя по всему, сильно раздражали Сарумана и перед тем, как члены Совета разошлись, он сказал Гэндальфу: - Меня немного удивляет, Митрандир, что во время обсуждения важных дел ты позволяешь себе забавляться со своими огненными и дымными игрушками, пока другие говорят серьезные вещи. Но Гэндальф рассмеялся и ответил: - Ты бы не удивлялся, если бы сам употреблял это растение. Ты мог бы узнать, что этот дым, выйдя наружу, прояснил разум. И так или иначе, он дает терпение слушать заблуждения и не гневаться. Но это не одна из моих игрушек. Это искусство Маленького Народа, живущего далеко на западе, - это веселый и достойный народ, хотя, возможно, не слишком значимый в твоих высоких материях. Саруман не был удовлетворен этим ответом (он ненавидел насмешки, насколько бы легкими они не были) и холодно ответил: - Ты можешь шутить, лорд Митрандир, сколько тебе вздумается. Мне достаточно хорошо известно, что ты интересуешься всякой мелочью, будь то растения, живность, или нард ребятишек. Ты волен в том, как проводить свое время, если у тебя нет никаких важных дел, и друзей ты можешь выбирать по своему желанию. Но мне кажется, что сейчас слишком темные времена для сказок путешественников и у меня нет времени на простаков-крестьян. Гэндальф больше не смеялся, но внимательно глядя на Сарумана, он затянулся своей трубкой и выпустил большое колечко дыма и с ним много маленьких. Затем вытянул руку, как будто пытаясь схватить их, и они исчезли. Затем он встал и ушел от Сарумана, не проронив ни слова, но Саруман некоторое время стоял молча и его лицо было темным от сомнений и неудовольствия. Штук шесть различных рукописей содержат эту историю и в одной из них говорится, что у Сарумана были подозрения, он сомневался, правильно ли он понял значение колечек дыма и движения Гэндальфа, (прежде всего, имелось ли в виду наличие связи между полуросликами и важной проблемой Колец Власти, насколько бы это не было правдоподобно) и может ли такой народ, как полурослики, сам по себе занимать столь великого мужа. В другой (перечеркнутой) явно описываются намерения Гэндальфа: Это было странное совпадение, что Гэндальф, разгневанный высокомерием Сарумана, решил именно таким образом показать ему свое подозрение, что жажда обладания начала двигать им в помыслах и в изучении Колец, и предупредить, что они ускользнут от него. Ведь вне всяких сомнений Гэндальф и не помышлял, что полурослики (и тем более их курение) имеют какое-то отношение к Кольцам. Если бы такая мысль у него появилась, он, конечно же, поступал бы иначе. Однако впоследствии, когда полурослики оказались вовлечены в эти важнейшие дела, Саруман мог посчитать только, что Гэндальф знал или предвидел это и скрыл это знание от него самого и Совета, с той лишь целью, какую Саруман мог себе представить - опередить его и добыть самому. В Повести Лет текст к 2851 г. описывает встречу Белого Совета в этом году, когда Гэндальф настаивал на нападении на Дол Гулдур, но был Саруман добился обратного. В сноске к этому месту написано: "Впоследствии стало ясно, что Саруман возжелал добыть Единое Кольцо и надеялся, что оно обнаружится, пытаясь найти своего хозяина, если Саурона оставить в покое на некоторое время". Предшествующий текст показывает, что Гэндальф подозревал Сарумана в этом во время Совета в 2851, хотя мой отец впоследствии отмечал, что из рассказа Гэндальфа на Совете у Элронда о встрече с Радагастом видно, что он не подозревал Сарумана в предательстве (или в желании добыть кольцо для себя) серьезно до тех пор, пока не был заключен в Ортханке.  Copyright (c) Портал Средиземья |
